Игорь Воеводин рассказал про лентяя Петушкова и выпивоху Рюмкина
На улице Сормовской лет тридцать назад располагалось пожарное депо. А я, вернувшись из армии, отчаянно нуждался в заработке. И вспомнив, как весело жил в енисейской тайге прикомандированный к нашей роте пожарный взвод, решил попытать счастья на Сормовской.
— Хочу помочь вам в деле наглядной агитации, — сразу огорошил я командира части.
Игорь Воеводин
Тот долго не знал, что сказать. Но потом, вспомнив, что с плакатами и стенгазетами вечно были проблемы, за что высокое начальство делало втык, сказал:
— А сколько будет стоить? Мы не фабрика Гознак…
Сговорились по рублю в день — за выпуск боевых листков. За выпуск сатирической газеты два раза в месяц — по трояку.
— Как назовём? — спросил командир. — А то у нас как-то бледно: «Фитиль». Приелось уже…
— «Кувалда»! — с ходу предложил я. И название прижилось.
— Ты только вот что… Помягче с людьми, поинтеллигентней. Чтоб было чики-чики!
— Сделаем! — сказал я.
Над первым боевым листком я трудился полдня, восхваляя отличников и критикуя отстающих. Командир долго читал, шевеля губами.
— В целом неплохо, — сказал он. — Красочно. С огоньком. Но понимаешь… Обидятся люди! Одного недохвалил. Другого недокритиковал. Про третьего-пятого-десятого вообще забыл! Неинтеллигентно как-то получается…
К вечеру я сдал новый вариант. Там я восхвалял до небес подвиги бойца Сарафутдинова и ругал лентяя Петушкова. Надо ли говорить, что таких в пожарной части не числилось? Я решил, что, если макет газеты понравится, вставлю настоящие фамилии.
А утром, придя на работу, я с ужасом увидел боевой листок на стенде.
Все ходили мимо, хвалили: мол, красочно! Интеллигентно!
Но никто не читал…
И я понял, как надо работать.
Ежедневно я восхвалял Сарафутдинова и ругал Петушкова. И два раза в месяц отчаянно смело критиковал за пьянство бойцов Мамалыгина и Рюмкина. Тоже несуществующих.
— А сегодня лучше! — каждый день мне говорил командир, подписывая боевой листок или «Кувалду» в свет. — Интеллигентней!
Однажды в часть при ехал какой-то большой чин. Долго ходил. Проверял.
— А вот у нас наглядная! Агитация! Очень того… На высоте! — похвалился командир.
Чин остановился около стенда. Начал читать. Что-то записал.
Потом было общее открытое собрание комсомольцев и коммунистов части.
— Вы что же, сынки, а?! — грозно начал проверяющий. — Вы ж не того! Не это! А, молчать, я вас спрашиваю!
И следующие полчаса он громил с трибуны Петушкова, Мамалыгина и Рюмкина. И требовал представить к награде Сарафутдинова.
— Сарафутдинов, встать! — гаркнул он.
Командир растерянно глянул на меня.
— В наряде… — пролепетал я.
— Петушков?
— Болен…
— А эти? Как их, чертей? Рюмкин с Мамалыгиным?
— В отпуске…
— Как-то интересно у вас, товарищ подполковник! Лучшие пашут, а худшие гуляют?!
Самое смешное, что меня не уволили. Поощрили в приказе. Вместе с Сарафутдиновым.
— Ну, молодец… Спас, сынок! — сказал мне командир.
Так вот вышло. Интеллигентно…
Свежие комментарии