Александра Маринина: «Моя жизнь во время пандемии не отличается от обычной»

Писательница рассказала «ЮВК», почему не будет писать о вирусе

Не так давно издательство «Эксмо» выпустило 51-й роман Александры Марининой «Безупречная репутация», продолжающий детективную серию о полковнике милиции в отставке Анастасии Каменской. На пресс-конференции, посвящённой выходу книги, Александра Маринина заметила, что последние лет десять она экспериментировала с литературными жанрами.

Ухожу в свободный полёт

— Марина Анатольевна, вы давно собирались вернуться к своей героине Анастасии Каменской?

— Я никогда ничего не собираюсь заранее. Что касается Каменской, то за 15 лет я не раз возвращалась к ней, просто писала в других жанрах, экспериментировала. У меня и предыдущие книги — о Каменской: «Другая правда», «Казнь без злого умысла», «Ангелы на льду не выживают».

— Чем вы занимаетесь, когда заканчиваете книгу?

— Когда заканчиваю книгу, то ухожу в свободный полёт: очень много читаю, смотрю сериалы, занимаюсь какими-то своими делами и попутно прислушиваюсь к себе. В какой-то момент меня должно клюнуть в мозг, что я хочу написать книгу — либо с такой атмосферой, либо с такой проблемой, либо в таком жанре.

В гости не езжу, никого у себя не принимаю

— Станет ли пандемия темой ваших будущих произведений?

— Может быть, чуть-чуть коснусь этой проблемы, если ситуация сильно затянется. Пандемия может наложить отпечаток на сюжет, на поведение моих героев в смысле ограничений: я не могу поехать, куда должен… А про конспирологические идеи: откуда пандемия взялась, кто разработал вирус, как получилась утечка, чтобы специально поссорить Китай со всем миром, — писать не буду. Во-первых, это мне неинтересно, потому что правды мы всё равно не узнаем, а умствовать на пустом месте я не люблю.

А во-вторых, есть огромное количество авторов, которые уже начали про это писать. Например, Франк Тилье уже написал книгу «Пандемия».

— Как вы переживаете коронавирусные ограничения?

— Я не тусовочный человек и никогда не делаю то, что большинство. Я сама по себе. Моя жизнь во время пандемии ничем не отличается от обычной повседневной жизни. Из дома выхожу только в магазин напротив за продуктами и погулять с собакой. В гости не езжу, никого у себя не принимаю, в больших мероприятиях не участвую. Путешествовать не люблю, для меня что карантин, что не карантин — всё равно. Единственное, что напрягло, — у меня очень пожилая мама и очень пожилая свекровь — я всё время за них тревожусь.

К режиссёрам и сценаристам претензий нет

— Многие ваши книги экранизированы. Влияете ли вы на сценарий, выбор актёров?

— Если у тебя нет личных давних дружеских связей с продюсером или с режиссёром, то твои шансы повлиять на что-то приближаются к нулю и даже уходят в минус. И это правильно, потому что текстовый продукт и видеопродукт создаются по совершенно разным законам. Если снимать фильм в точности, как написана книга, то это будет несмотрибельно, продать его будет невозможно. У меня абсолютно нет претензий ни к режиссёрам, ни к продюсерам, ни к сценаристам. Они сделали тот продукт, который увидели и вытащили из моего текста.

Если ты продаёшь права на экранизацию, то будь готов к тому, что твою бесценную личность, которую ты вложил в книгу, безжалостно покорёжат. Продал — сиди тихо и не мешай профессионалам работать.

Начала писать в 34 года

— В каком возрасте вам захотелось писать художественные тексты?

— Это был 1991 год, тогда мне было 34 года. До этого я занималась научной работой, писала научные тексты. Желание написать нечто художественное было не совсем спонтанным. Дело в том, что на рубеже 1990-х уже отменили цензуру: стало возможным писать о преступности и о людях, которые работают в правоохранительной системе, правдиво.