Прогулки по Печатникам и Текстильщикам 30 лет назад разительно отличались
Игорь Воеводин
Во время оно в Печатники, один из районов нынешнего ЮВАО, после закрытия метро добраться было нельзя. Не вез ни один таксист. А у меня там были… как сказать это… отношения. С одной хорошей женщиной, физиком по профессии.
У нее там квартира была: во времена квартирного голода никто в ее академическом институте не соглашался сюда ехать, а она поехала. Я же работал в газете и часто после дежурства ловил такси.— В Текстильщики? А куда? — настороженно спрашивали водители.
— Да… У метро… — отвечал я.
И при повороте на Шоссейную улицу они начинали меня ненавидеть. Не однажды грозились побить. И не били только потому, что лишний раз тормозить здесь было опасно… Из Печатников времен СССР таксисту можно было и не вернуться: из окон сплошных общаг часто вылетали тяжелые предметы (сам пару раз видел падающие унитазы), а компании темных личностей приставали ко всем с одним вопросом: «Закурить есть? А если найду?» А уж взять седока на обратную дорогу и вовсе было нереально.
Короче, я предложил подруге:
— Сроку — ровно год. Надо меняться. Так жить нельзя. Иначе…
Она поняла.
И год безуспешно искала варианты, но никто не хотел менять двушку в Печатниках даже на однушку. Ну не в коммуналку же было нам ехать!
— Нашла! — однажды позвонила она мне на работу. — Нашла!!
Она нашла двушку внаем по другую сторону Волгоградского проспекта, в приятном доме немецкой постройки на Саратовской улице, в Текстильщиках. А квартиру в Печатниках согласились снять две девушки из Иванова — дешевле, чем мы, в Москве не сдавал никто…
Первое время мы жили и плакали от счастья — так было хорошо и спокойно. Гуляли вечерами. Приглашали в гости знакомых, провожая их после полуночи. И старались не реагировать на отчаянные мольбы о помощи двух девушек из Иванова, боявшихся после семи вечера сходить за хлебом.
Я там вообще позже трех выходил только за пивом…Но как-то раз мы в редакции того… Отметили. И я, веселый, шел на Саратовскую от метро.
Ночь. Тени. Скрипы снега под ногами. Зловещий кашель. Далекие крики. На дороге замаячила компания. Я решил обойти ее через детскую площадку.
— Эй! — раздалось из-под грибка. — Закурить есть?
И трое направились ко мне.
Был бы я потрезвее — разрулил бы, а тут, напуганный зловещей статистикой Печатников — больше половины городских тяжких преступлений совершалось именно там, — я решил долго не разговаривать. Припомнил армейские уроки, и ррраз — маваси-гери! Башка у снеговика отлетела прочь. Трое уставились на меня с интересом.
— А еще можешь?
Я собрался. Откинул сумку. Бросок! Я взлетаю в воздух, красиво вытягиваю ногу в сторону ближайшего амбала и падаю, не долетев. Они наклонились надо мной.
— Какой-то бандит… — сказал один.
Меня подняли. Сумку тоже.
— Дышать можешь?
— Могу…
Мне вывернули руки за спину и повели. «Здесь боятся, гады, — думал я. — Народу много… Сейчас заведут куда потемнее и…»
Меня привели в опорный пункт милиции. Трое оказались дружинниками.
Придя в себя, я тоже достал удостоверение дружинника.
— Весело тут у вас в Москве, — сказал дежурный — молоденький лейтенант. — Все приемчиками владеют и все как один дружинники. Чего не поделят — никак не пойму…
— Позвонить дайте!
— Звони…
— Дорогая, это я…
— Ты где?!
— В милиции. Короче, звони квартиранткам. Пусть съезжают. Мы возвращаемся.
— Ты пьян?
— Слегка. Для храбрости. Но я там привык, я знаю, как себя вести. А тут, на Саратовской, надо уметь различать…
Помолчали.
— Иди домой… — грустно сказала она.
Меня проводили дружинники — мало ли… Район-то спокойный… Может, я еще кого-нибудь спутаю и попорчу им всю красивую статистику…
Эх, молодые! Закурить есть? Впрочем, я не курю…
Свежие комментарии