Когда все позволительно, но не все полезно

На днях в магазине встретил живущего в соседнем дворе человека, с которым в «довирусные» времена иногда виделись в храме. И он меня удивил. Хорошо помню, как в самом начале эпидемии, когда пошли разговоры о возможном ограничении богослужений, многие, в том числе и этот человек, были возмущены. Сами они, во всяком случае, не собирались менять привычный уклад своей жизни и пропускать церковные службы, несмотря ни на какие запреты.

А вот теперь вдруг слышу: «Знаете, что храмы открыли? Но, думаю, пока рановато идти на службы, стоит хотя бы месяц подождать». Так сейчас рассуждает не он один. И не только о храмах.

Интересно, что те же самые люди, которые совсем недавно относились к вирусным угрозам довольно беззаботно, сейчас вовсе не спешат возвращаться к прежней вольнице в полной мере. Стали куда осторожнее, чем прежде. Не все, конечно, но знаю таких немало.

Это совсем не потому, что они стали более пугливыми. Скорее более ответственными — и за себя, и за близких. Все-таки самоизоляция, как оказалось, способна что-то изменить в человеке. Еще и потому, что есть возможность подумать.

Ведь любые ограничения и запреты, хотя и создают определенный дискомфорт, в чем-то делают жизнь проще. Человеку не нужно долго и мучительно размышлять, как поступить, поскольку его поведение в таких ситуациях регламентировано. Тебе может нравиться или не нравиться этот порядок, но приходится поступать так, как предписано. Конечно, можно поворчать по поводу тех или иных норм, можно не всегда и не во всем их придерживаться, однако в целом следует соблюдать общие для всех правила.

А вот когда многие ограничения снимают, человек оказывается перед выбором, сам решает: так ли уж обязательно делать все, что не запрещено?

И размышляет: а какие же последствия могут быть от того или иного его шага, теперь разрешенного? Это вовсе не простая ситуация. При этом вместо контроля и штрафов — самоконтроль и совсем другая расплата за свою безответственность. Тут, конечно, есть о чем подумать. Апостол Павел примерно об этом так писал когда-то: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною».