Андрей Погорелый: Любовь на фронте — это выдумки

Ветеран войны из Рязанского района рассказал о Донецке, Махно и немцах

Родился Андрей Кондратьевич Погорелый в 1925 году в селе Новопетриковка Донецкой области.

— Земляк Махно, одним словом, — смеется ветеран. — Однажды мать у дома посуду мыла, и вдруг скачет Нестор Махно на коне. К матери подъехал и протягивает ей саблю — на, говорит, саблю заодно помой!
Взяла мать саблю, а она вся в крови. Мать саблю вымыла, Махно достал из кармана золотой медальончик и матери его кинул: бери, говорит, баба, в качестве благодарности! И ускакал.

Убегал семь раз

Начало войны Андрей Кондратьевич прекрасно помнит:

— Все плакали: наши отступили. А немцев еще нет. Что тут началось! За три часа разворовали в округе все магазины! Немцы приходят, говорят: «Кто что украл, немедленно принесите обратно! Если кто не принесет — расстреляем!» Мигом все вернули.

На тот момент Андрею было 16 лет. Молодежь согнали в центр села и объявили: «Вы едете работать в великую Германию!» Подогнали эшелон, дали каждому продуктов — мы никогда таких не ели! В каждом вагоне — 50 дощатых нар. На стуле сидит немец с винтовкой. Немец заснул, Андрей с тремя товарищами открыли окно и выпрыгнули на ходу. Неделю скрывались, а потом вернулись домой.

— А куда нам еще было идти? — рассказывает Андрей Кондратьевич. — Пару месяцев нормально дома жил. А потом пошел корову пасти, меня немцы и взяли. Снова в поезд посадили и в Германию отправили. Корова одна домой вернулась.

Только Андрей и в этот раз убежал. Два года Донецкая область была под немцами, за это время подростка пытались отправить на работу в Германию семь раз!

Двоюродную сестру Галину все-таки увезли в Германию. Обратно она уже не вернулась: познакомилась с чехом, вышла за него замуж и живет в Праге. Сейчас Галине 95 лет.

Опоздал на один день

Когда Красная армия освободила Новопетриковку, три брата Андрея Кондратьевича были уже на фронте. Пришла очередь Андрея и еще двоих братьев. А всего в семье Погорелых было девять детей.

— Одного брата в танкисты взяли, другого — в кавалерию, — вспоминает ветеран. – А меня призвали на день позже, и попал я в пехоту! Так обидно было!

Первое ранение Андрей Кондратьевич получил во время форсирования Днепра. Плыли на лодке, в нее ударил снаряд, лодка перевернулась. Осколок попал бойцу в колено. Доплыл до берега, там свои подобрали, отвезли в госпиталь.

— В госпитале ногу хотели отрезать, но я не разрешил. Ничего, выжил. Только осколок до сих пор в колене, — вздыхает ветеран. — Подлечился и снова в пехоту.

Любовь на фронте — сплошные выдумки

— Нету на фронте никакой любви, — смеется Андрей Кондратьевич. — Мы в одном бараке останавливались, женщины — в другом, и у них, и у нас дневальный стоит на входе. Доску отломал и разговариваешь с какой-нибудь дамочкой. Вот и вся любовь!

Женщины рыли окопы. Немцы их не бомбили, разбрасывали листовки со стихами: «Дамочки, не копайте ямочки! Придут наши саночки, зароют ваши ямочки!»

Победу Андрей Кондратьевич встретил в Праге. Фронтовой товарищ позвал его с собой в Москву. Он согласился, тут и остался: работал на заводе имени Лихачева, потом на стройке, затем на Бабаевской фабрике механиком холодильных установок. На заводе имени Лихачева познакомился со своей будущей женой, Марьей Федоровной. Умерла она год назад, ей было 86 лет.

Общественной работой Андрею Кондратьевичу заниматься уже тяжело, сейчас большую часть времени он проводит за чтением исторических книг.